Приманивание Снарка.

заказик, по которому был написан этот рассказ звучал примерно так "про единорогов, крылья и конец неожиданный"

Пемд - Нуаво

Перрон, наконец, стал потихоньку отставать от поезда. Пемд – крупнейшая железнодорожная развязка полуострова. В течении целых четырех часов наш вагончик гоняли от состава к составу, и только самые смелые и бывалые  пассажиры выходили на станцию за раками и чебуреками, рискуя не возвратиться никогда.

А что вы думаете? Стоит только долопать пирожок и обернуться – а вагончик твой уже на другом конце вокзала, с измененными номерами, перекрашен, продан и заселен воинственными аборигенами, угрюмо разделяющими твое скромное имущество.

Впрочем, судя по присутствию насыщенного запаха, неспешно распространяющемуся по всему поезду, и отсутствию ломящихся в каждое купе испуганных женщин и детей, никто не остался без пирожка и никого не забыли на станции.

О, а кое-кого даже подобрали – в купе заходит маленькая девчушка лет пяти, за ней заглядывает невнятной внешности мужчина, здоровается, ставит сумки и исчезает в поисках конца очереди в тамбур.

Девочка говорит, что её зовут Кетти Рут, некоторое время придирчиво осматривает меня сверху донизу и объявляет:

- А мне папа единорога подарил.

- Здорово, - говорю, - вот это повезло.

- Только он неправильный, – продолжает малышка. – Потому что единороги не летают.

Ага, не летают. А еще не существуют.  Пока я сочувственно мычу, девочка успевает высунуть из своего рюкзака довольно внушительного размера – сантиметров сорок в длину – объект своей жалобы. Я невольно восхищаюсь: то ли Кетти обладает прирожденным эстетическим вкусом, и долгое время хотела именно эту игрушку, то ли родители стремятся ей этот самый вкус привить, - только единорог был сшит из абсолютно черного бархата. Глаза его сверкали глянцевой кожей, закрученный рог был щедро облеплен блестками, хвост и грива имели иссиня-черный отлив, и да, к ладошке были пришиты «неправильные», больше подходящие какой-нибудь мистической Конгамато, крылья. Большие, мощные, из растянутой до толщины волоса кожи, надетой на проволочный каркас, на спине единорога они выглядели скорее нелепо, чем величественно. Звездообразные стразы, призвание, наверное, сочетаться с блестящим рогом, только еще больше сбивали с толку.

- Ничего – говорю, и руки мои начинают копаться в кармане сумки, надеясь нащупать черные нитки и маникюрный набор,– Ничего. Сейчас мы это дело поправим.

…Утром, когда проводник будит меня за полчаса до прибытия в Нуаво, вещей моих попутчиков уже нет. Только на столике поблескивают кожаные черные крылья. А я вспоминаю, что всегда забываю взять с собой нитки, тем более маникюрный набор. И еще, что между Пемдом и Нуаво никогда не было никаких остановок.

Где же они вышли? Прохожу по вагону, останавливаюсь у расписания: Кнадж, Вальдерн, Горип, Кес, …. Пемд, Нуаво.

Спрашиваю у проводницы, не было ли незапланированных остановок. Нет. Да и с чего бы – прибываем точно по расписанию.

С поезда они спрыгнули, что ли? Контрабандисты какие-нибудь? Но почему тогда с ребенком?

О, да ладно. Сейчас я зайду в купе, и никаких тебе крыльев, посмеюсь еще.

Но нет, вот они, крылья из тонкой кожи, надетой на проволочный каркас, все в звездообразных стразах.

Абсолютно офигевая от собственных действий, я беру крылья и аккуратно, медленно-медленно, взмахиваю ими. Наверняка со стороны выглядит очень глупо. Еще взмах. Звезды с крыльев осыпаются, зависают вокруг. Еще взмах - и пространство вокруг становиться похожим на ночное небо, усеянное созвездиями. Еще взмах – и на свет вокруг становится невыносимо смотреть. Еще взмах.